Брат Альфонсо кивнул, с каменным лицом.

— Или один из нашего числа — соглядатай. Как, братие! То, что король узнает о наших действиях, уже плохо само по себе — но что, если об этом узнает и наш добрый аббат?

Монахи перекидывались испуганными взглядами.

— Суровый пост и долгие молитвы, не меньше, — прошептал кто-то.

— Или бичевание и расстрижение, — рявкнул брат Альфонсо.

Монахи замолкли, перепуганные мыслью об изгнании из монастыря, из ордена.

Брат Альфонсо удовлетворенно кивнул, переводя взгляд с одного монаха на другого.

— Да, именно это или того хуже. Смотрите хорошенько, братья, не заикайтесь об этом никому — и следите, чтобы другие из вас не проболтались, — тут его голос упал до зловещего шепота. — И смотрите, не вздумайте ослушаться меня в дальнейшем.

Монахи потрясенно уставились на него. Наконец отец Том набрался храбрости:

— Ты нас не пугай. Ты не сможешь рассказать о том, что мы совершили, не навлекая позора и на себя!

— Не будь в этом так уверен, — процедил брат Альфонсо.

Отец Том побледнел, но решительно продолжил:

— И то, что случится с нами, случится также и с тобой.

— Еще бы, — фыркнул брат Альфонсо. — Об этом-то я и беспокоюсь. Будьте уверены, братие, — на кого бы ни возложили вину за случившееся этим вечером, я позабочусь, чтобы этим человеком был не я! Следите хорошенько друг за другом и повинуйтесь мне!

* * *

Отправив сообщение, Род отправился домой. Он сидел у камина, словно чего-то ожидая, когда в дом с грохотом влетели дети. Судя по всему, дверь показалась им чисто умозрительной конструкцией.

— Папа! Мама! Папа!

— Тихо! — рявкнул Род, с сожалением откладывая на потом несколько непристойный план, которым только что тешил себя.

Тишина не замедлила воцариться.

— А теперь, — отчетливо выговорил Род, — в чем проблема?

— Шпион!

— Гнусный проныра!

— Отступник среди чародеев!

Вот это уже привлекло внимание Рода.

— Тихо! Говорите по одному, — он ткнул пальцем в Магнуса. — Что случилось?

— Корделия почувствовала слабое прикосновение разума чародея, подслушивавшего наши мысли. Он надеялся, что никто его не заметит.

Как порох, пыхнула ярость, и вышедший из себя Род уже открыл было рот, чтобы грянуть, но вышедшая у него из-за спины Гвен успела вмешаться.

— Как это случилось, Корделия?

— Мы играли, мама, и вдруг я почувствовала слабый след чужого присутствия, словно паутинку пронесло ветром. Я насторожилась, прислушалась и почувствовала, что кто-то там был — он не думал, не выдавал себя ни одной мыслью, а просто слушал, как я.

Гвен кивнула.

— Значит, этот человек подслушивал. А ты знаешь, что это могла быть просто иллюзия твоего собственного воображения? — Корделия как раз входила в весьма беспокойный возраст.

— Но мы все его услышали, мама, — возразил Джефф.

Корделия кивнула.

— Я сказала им, что слышу кого-то, и они тоже прислушались.

Магнус тоже закивал.

— Все так, как она говорит. Разве нет, малый?

— В точности, — вытаращил глазенки Грегори.

— Да, кажется, вы можете такое распознать, — Род начал остывать.

— Что, как в мой мозг пробует проникнуть слушатель мыслей? — удивленно улыбнулся Магнус. — Уж в нашем-то доме трудно не научиться распознавать такое!

— Верно, верно, — кивнул Род. — Думаю, каждый маленький эспер привыкает к этому, если у него есть эсперы-братья.

Он озабоченно посмотрел на Гвен.

— Как аббат ухитрился найти слушателя?

— Мой лорд! Уж не думаешь ли ты… — возмущенно вскинула глаза Гвен.

— Что этот любопытный работает на аббата? — пожал плечами Род. — Кому еще нужны шпионы? Я имею в виду из тех, у кого еще нет шпионов? У Туана и Катарины есть Королевский Ковен, и если они решились его использовать…

— Только когда будет объявлена война, — быстро вставила Гвен.

Род кивнул.

— Но аббат, не будучи профессионалом, может оказаться вовсе не таким щепетильным. Думаю, безбоязненно можно предположить, что одно связано с другим, и с моей точки зрения это означает, что Его Светлость как-то сумел перетянуть кое-кого из чародеев на свою сторону, — тут Род нахмурился. — Интересно, как он их уговорил?

— Уж не слишком ли скоро ты судишь, папа? — спросил Грегори. — Это может быть просто какой-то непокорный или даже кто-то…

— Обычная причина. Да, понятно, — в глубине души Род отметил проницательность младшего сына. — Но уж слишком много совпадений: аббат снова начинает заводить неприятности, и в то же самое время кто-то еще подслушивает мысли. Я не стану отбрасывать других возможностей, сынок, но в моем положении это кажется самой удачной догадкой. Впрочем, в одном ты прав — мы должны узнать о нашем шпионе побольше.

— Или шпионах, — заметил Джефф.

— Принимается, — кивнул Род. Он посмотрел на Гвен.

— Не возражаешь, если мы пригласим Тоби? Насколько я знаю, он все еще во главе Королевского Ковена.

— Вот здорово! — воскликнул Грегори, а Корделия захлопала в ладоши.

— Он — всегда приятный гость, — Гвен тепло улыбнулась. — И — конечно, муж мой, лучше него никто не сможет настроить волшебников Короны держаться начеку в поисках соглядатаев.

— Не ставя, конечно, в известность Их Величества, — кивнул Род. — Туан может решить, что мы становимся чересчур подозрительными.

— Королева тоже может, папа! — напомнила Корделия, слегка выдвинув подбородок.

— Ни за что, — покачал головой Род. — Катарина очень практичная женщина. Я имею в виду — подозрительная.

— Позаботились ли о гонце с дороги?

— Конечно, Ваша Светлость, — отозвался брат Альфонсо, закрывая двери кабинета. — Он отужинает на кухне и отдохнет в доме для гостей. И не такой уж он и усталый.

— И то правда, до Медичи всего день езды, — кивнул аббат, с довольной улыбкой посмотрев на письмо.

— Так значит, вести добрые? — глаза брата Альфонсо блеснули.

— Великолепные. Читай сам! Его Светлость герцог ди Медичи провозглашает о своей поддержке Греймарийской Церкви и о согласии с нашими целями, — и аббат развернул письмо.

Брат Альфонсо проворно забежал сбоку, заглядывая в послание.

— Хвала Господу!

Он быстро пробежал документ глазами и обрадовано ухмыльнулся.